Подводя итог истории развития ПЛМ ТПИ, следует сказать, что возможность создания ПЛ с перечисленными выше особенностями и организация на ее основе своеобразного вуза по подготовке кандидатов химических наук была связана не только с субъективными причинами, связанными с личностью руководителя проблемной лаборатории, но и с внешними причинами, зависящими от особенностей эпохи и от условий, которые существовали тогда в Сибири.

Особенности эпохи состояли в том, что для новых отраслей техники требовались высокочувствительные методы анализа и методики определения микропримесей в очень низких концентрациях. Методом, который удовлетворял этим требованием оказался, в частности, метод ИВ. Об этом я уже писал выше.

Здесь я хотел остановиться на особых условиях, которые существовали тогда в Сибири и которых не было, например, в Европейской части и других регионах бывшего Советского Союза. Эти особые условия заключались в том, что в те годы (1960–1980 гг.) во всех областных городах Сибири создавались университеты. Требовались кадры химиков-кандидатов наук для работы в качестве доцентов и заведующих химическими кафедрами этих новых вузов. Химики-аналитики требовались также для предприятий электронной и атомной промышленности, которые создавались тогда в Сибири.

С другой стороны, в Томске новые вузы не создавались, а жилищные условия были очень тяжелые. Эти факторы способствовали тому, что бывшие аспиранты ПЛМ, получив утверждение в кандидатской степени от ВАКа, легко находили себе место работы в одном из новых вузов, а областные партийные организации охотно предоставляли им хорошие благоустроенные квартиры, о которых в Томске они могли только мечтать. Благодаря этому четвертую особенность ПЛМ — не оставлять в ПЛМ после защиты диссертации бывших аспирантов более одного года — было легко осуществить, так как свежеиспеченные кандидаты наук сами стремились уехать из Томска.

Следует заметить, что Минвуз пытался решить кадровый вопрос с кандидатами наук для Сибири путем распределения аспирантов после окончания аспирантуры и защиты диссертации в вузах Европейской части СССР (и в частности в Москве) в сибирские вузы и другие организации. Однако это, как правило, не удавалось, так как молодые дипломированные специалисты или отказывались под любым предлогом ехать в Сибирь, или же, после требуемых двух лет работы в сибирских организациях, уезжали обратно в Европейскую часть СССР. С другой стороны, кандидаты наук–аналитики, которых готовила наша проблемная лаборатория, были, как правило, коренными сибиряками и после защиты диссертации оставались в Сибири. Таким образом, наша ПЛ была более эффективной кузницей кадров химиков-аналитиков высшей квалификации для Сибири, чем организации в Европейской части России.

Тяжелое состояние жилищного вопроса в Томске играло, к сожалению, также и отрицательную роль при отборе молодых специалистов в аспирантуру. Если в начальный период существования ПЛМ ректорат ТПИ еще соглашался на предоставление временного жилья для аспирантов в студенческих общежитиях, то позднее даже в таком временном жилье он стал отказывать, и заявка на молодых специалистов подписывалась только в том случае, если в ней была приписка, что молодой специалист в жилье не нуждается. Поэтому при составлении заявки на молодых специалистов для пополнения штата ПЛМ или в аспирантуру приходилось в первую очередь учитывать наличие у них жилья в Томске и только во вторую очередь интересоваться их личными качествами как будущих творческих работников. По этой же причине в аспирантуру (и в штат ПЛМ) принимались преимущественно женщины, как правило, жены, у которых уже были мужья и квартиры в Томске.

По имеющимся у нас данным, наши бывшие аспиранты (после защиты диссертации — кандидаты химических наук) следующим образом распределились по регионам (число человек): Томск — 54; Западная Сибирь (без Томска) — 14; Восточная Сибирь и Дальний Восток — 6; республики Средней Азии — 3; Европейская часть РФ — 3; Украина — 7.