В течение 20 лет я работал в разных НИИ. Два года — в «Магниевой группе» (руководитель С.В. Карпачев) лаборатории аналитической химии Уральского НИИ химической промышленности (зав. лаб. - проф. И.Г. Щербаков) Минхимпрома СССР (УНИХИМ, г. Свердловск). В течение двух лет, с моим участием, были получены первые килограммы металлического магния электролизом расплавленных солей из уральского сырья карналлита (Соликамское месторождение).

В 1932 г. я перешел на работу во вновь созданный филиал Физико-химического института им. Карпова в Москве (Минтяжпрома СССР) — Уральский физико-химический институт (УРАЛФИЗХИМ, г. Свердловск) - в качестве м.н.с. лаборатории электрохимии расплавленных солей, которой руководил с.н.с. С.В. Карпачев. В этой лаборатории я проработал восемь лет, причем она за это время два раза меняла «крышу над головой». В 1936 г. она перешла во вновь созданный Уральский физико-технический институт Академии Наук СССР (УРАЛФИЗТЕХ АН СССР, г. Свердловск). В 1939 г. произошла новая реорганизация, и этот институт влился в Химико-металлургический институт Уральского филиала Академии Наук СССР (ИХМИ УФАН, г. Свердловск). В этом институте я проработал 12 лет.

За время работы в лаборатории электрохимии расплавленных солей (1932–1941 гг.) я занимался изучением вязкости и электропроводности смесей расплавленных солей на примере расплавленных галогенидов элементов первой и второй групп таблицы Д.И. Менделеева (сравнительно легкоплавких). Установил некоторые закономерности для двойных систем из этих солей. В некоторых случаях были обнаружены экстремальные точки на диаграммах состояния и дано им теоретическое объяснение. Но наиболее интересные исследования я провел (впервые) на десяти жидких металлах в расплавленных солях по проверке фундаментального для теоретической электрохимии вопроса — гипотезы (теории) академика А.Н. Фрумкина о потенциалах нулевого заряда на границе металл-электролит, специфичных для каждого металла.

Здесь интересно вспомнить, как проходила защита моей кандидатской диссертации. Сразу после окончания вуза я стал думать о поступлении в аспирантуру для получения ученой степени. Но ВАК и система (правила) присвоения ученых степеней и званий были созданы только в 1936 г. А до этого существовали только «временные правила». В соответствии с ними руководителям лабораторий (и кафедр) автоматически присвоили звание «профессора», в том числе и моему руководителю С.В. Карпачеву. Докторскую диссертацию он защитил в Москве в 1938 г. по (указанной выше) проверке теории Фрумкина на расплавленных солях.

В г. Свердловске в то время не было институтов, имеющих право на аспирантуру по химическим наукам. Я вначале подал документы в аспирантуру в Москву, в Физико-химический институт им. Карпова (где зам. директора по науке был академик А.Н. Фрумкин). Меня зачислили и предложили сдавать два экзамена: по математике и электрохимии. Для сдачи экзамена по математике требовалось проработать трехтомный учебник по высшей математике Смирнова, а для экзамена по электрохимии — около десятка оригинальных, сильно математизированных работ классиков электрохимии на немецком и английском языках.

Я начал штудировать эти источники, но вскоре получил из этого института извещение, что аспирантуру у них отменили. После защиты докторской диссертации С.В. Карпачевым по проблеме потенциалов нулевого заряда мне пришлось искать другую тему для кандидатской диссертации, так как в то время существовало правило, что докторскую и кандидатскую диссертацию в одном коллективе нельзя было защищать по одной теме. Я использовал для защиты кандидатской диссертации свои исследования по вязкости смесей расплавленных солей и благополучно защитил ее в 1939 г. на заседании Совета по защитам диссертаций в УПИ. (Кстати сказать, на этом же заседании Совета защищала кандидатскую диссертацию и моя мать).

Для характеристики эпохи представляет интерес вспомнить, как я сдавал кандидатский экзамен по философии. Сдавал я его в 1938 г. Это был год выхода в свет книги «Краткий курс истории партии», и это событие сыграло со мной злую шутку. Я добросовестно подготовил этот экзамен, изучив все требуемые первоисточники классиков марксизма. Наряду с другими источниками познакомился в общих чертах также и с «Кратким курсом». И получил на экзамене «неуд». Потом я узнал, что, незадолго до этого экзамена всех заведующих кафедрами философии собрали в Москве и проинструктировали, чтобы в основу кандидатского экзамена по философии был положен, в основном, только «Краткий курс». Я был вынужден выучить этот «Труд тов. Сталина» почти наизусть, и через полгода благополучно сдал кандидатский экзамен по философии.

В связи с началом войны я решил заняться научной тематикой, связанной с решением вопросов, полезных для фронта. Такой случай вскоре представился. Ушел добровольцем на фронт руководитель полярографической группы, и зав. лабораторией аналитической химии ИХМИ профессор В.С. Сырокомский предложил мне временно занять эту должность. Я согласился, и около полугода работал в этой должности (09.1941 г.–03.1942 г.). За это время я внедрил полярографический метод (вместе с прибором) в контроль производства ряда Уральских заводов: Уралмаш, Среднеуральский медеплавильный завод и др.

Здесь я прерву свою научную биографию, чтобы рассказать немного о своих личных делах. В течение семи лет после окончания вуза (1930–1937 гг.) я жил в семье матери с отчимом и двумя сестрами. После потери квартиры и всего имущества в Санкт-Петербурге в 1917 г. мать очень равнодушно относилась к домашнему быту. Она очень любила свою работу, преподавание общей и неорганической химии и большую часть дня проводила в институте. На кафедре она занималась, в основном, преподавательской и научно-методической работой. Для серьезных научных исследований у нее просто не оставалось времени. Надо было кормить семью.

Она всегда совмещала работу в двух-трех местах. Я помогал ей, сколько было моих сил и знаний. Например, она много лет совмещала на заочном химическом факультете.. Она числилась совместителем и проводила семестровые очные сессии (лабораторные занятия, экзамены), а фактически всю заочную работу по проверке письменных заданий по химии выполнял я. Несколько вечеров в неделю нужно было проверять правильность решения химических задач в тетрадях заочников (иногда по 40–50 тетрадей в один вечер), сверяя их с подстрочником (мною заранее были решены задачи во всех вариантах). И это продолжалось несколько лет. Поэтому я довольно хорошо знаю расчеты (хемометрику) в химии. Кроме того я (с несколькими сокурсниками) повышал свою квалификацию по физической химии и электрохимии. Просматривал реферативный справочник (на немецком языке) и читал соответствующую литературу (в то время, в основном, тоже на немецком языке).