Для того чтобы уточнить ситуацию, которая меня ожидает в Томске (главным образом квартирный вопрос), я поехал в недельную командировку в Томск под формальным предлогом: ознакомление с методической работой на кафедрах ФКХ ТГУ и ТПИ.

По прибытии в Томск я отправился к ректору ТГУ профессору А.П. Бунтину. Когда я спросил его о квартире, он очень смутился. Оказывается, обещанная им квартира была в здании, у которого к моему приезду был закончен только «нулевой цикл» (фундамент), а сам дом должен быть построен только к концу года. Он предложил мне временно поселиться с семьей в двухкомнатной квартире, которая должна быть переделана к лету из ... бывшей конюшни в одном из зданий «на задах» университетской усадьбы. Но, поскольку я был знаком с рядом случаев, когда «временная» квартира становилась постоянной, я уже заранее решил, что ни на какие «временные» квартиры соглашаться не буду.

Посещение кафедры ФКХ ТГУ, которой заведовала тогда к.х.н, доцент Л.Г. Майдановская, окончательно настроил меня против университета. Я понял, что Л.Г. Майдановская очень властная женщина; что у нее на кафедре ведутся серьезные научные исследования по катализу в газовой фазе, в которых занят весь коллектив кафедры. Поэтому мне с моей полярографической тематикой очень трудно будет найти себе место на кафедре в обоих смыслах: как помещение, так и рабочие руки для своей научной тематики. Поэтому свои дальнейшие надежды я связал с ТПИ. К счастью, события здесь развернулись в благоприятном для меня направлении.

На следующий день я отправился в ТПИ к ректору А.А. Воробьеву, но вместо него меня принял проректор по учебной работе А.П. Казачек. Он просмотрел мои бумаги, которые были в конкурсном деле. По поводу списка моих 60 статей он сделал положительное замечание: «Ого, да у Вас почти все статьи опубликованы в центральной печати!». Позднее я узнал, что в те годы в ТГУ и ТПИ печатались «Труды» в издательстве ТГУ, причем преподаватели этих вузов публиковали большинство своих статей в этих «Трудах».

Потом я поинтересовался у А.П. Казачека квартирным вопросом. Он предложил мне на выбор сразу две квартиры (я даже не предполагал о таком счастье). Первая пятикомнатная квартира освобождалась к лету на 3-м этаже геологоразведочного корпуса. Профессор Халфин переезжал в другую квартиру на 1-м этаже физического корпуса в том же дворе. Вторая четырехкомнатная квартира была в достраивающемся здании для преподавателей ТПИ (на углу улиц Ленина и Учебной). Нужно сказать, что 1956 год был какой-то особенно благоприятным для меня (об этом я уже упоминал выше): одновременно был объявлен конкурс на замещение вакантной должности заведующего кафедрой ФКХ в двух вузах города и в обоих вузах строились многоквартирные дома для их преподавателей. После 1956 года таких благоприятных условий для приезда в Томск новых преподавателей, насколько мне известно, не было.

В сопровождении чиновника из отдела АХЧ я прошел в квартиру Л.Л. Халфина и был очарован ею. Мои колебания в отношении квартиры кончились, и я остановил свой выбор на ней. Но самый основной вопрос — условия работы на кафедре — оставался пока невыясненным.

Посещение кафедры ФКХ вместе с деканом ХТФ к.х.н, доцентом П.Ф. Володиным и беседа с зав. кафедрой к.х.н, доцентом А.С. Наумовой показали преимущество для меня кафедры ФКХ ТПИ, по сравнению с ТГУ. Серьезного научного направления на кафедре не было. Сама А.С. Наумова с двумя преподавателями работала по тематике профессора Б.В. Тронова, зав. кафедрой органической химии ТПИ (научное направление — органические комплексы), а другие научные сотрудники вели отдельные научные темы тоже по тематике других зав. кафедрами, профессоров Л.П. Кулева, И.В. Геблера, Н.П. Курина. Таким образом, мне сразу стало ясно, что мне легче будет внедриться со своей научной тематикой (полярография) в коллектив кафедры ФКХ ХТФ ТПИ. Кроме того, я понял, что А.С. Наумова не такая волевая и умная женщина, как Л.Г. Майдановская, поэтому мне легче будет договариваться с ней по разным кафедральным вопросам. Оставался невыясненным вопрос: как ко мне отнесутся заведующие других кафедр химико-технологического факультета.

Этот вопрос разрешил декан П.Ф. Володин. Он предложил мне на следующий день выступить на факультетском семинаре и рассказать о своем научном направлении. Вечером я экспромтом подготовил сообщение (я не предполагал, что такая возможность представится) и в назначенное время сделал краткую информацию на факультетском научном семинаре. Мой доклад встретил положительную оценку со стороны выступивших потом зав. кафедрами.

Особенно ценным для меня было выступление зав. кафедрой лекарственных препаратов профессора Л.П. Кулева. Он отметил, что мои работы по полярографическому изучению фармпрепаратов, которые я проводил в Свердловске совместно с профессором И.Я. Постовским (зав. кафедрой органической химии УПИ), смогут быть продолжены в совместных работах с ним по изучению и аналитическому определению лекарственных препаратов, которые он синтезирует. Другие выступавшие тоже высказались положительно о перспективности моего научного направления и о возможности научных контактов со мной. Оставалось еще выяснить общие условия жизни в Томске, чтобы убедить жену в целесообразности приезда в Томск.

Я воспользовался рекомендательными письмами, которыми меня снабдил Гришин, и посетил обе квартиры. Одно письмо было к известному в Томске врачу-гинекологу К.М. Самсоновой, которая с двумя дочерьми (в возрасте 22 и 24 лет) проживали на Московском тракте. Они с энтузиазмом расхвалили мне Томск и его достопримечательности: Лагерный сад, лыжные прогулки и т.д. По другому письму я посетил К.К. Страмковскую, доцента кафедры ХТТ ХТФ ТПИ (я живу с ней сейчас в одном подъезде). Она с определенной дипломатической осторожностью положительно охарактеризовала мне коллектив ХТФ, главным образом заведующих кафедрами. В заключение я посетил ректора ТПИ и сообщил ему о своем окончательном решении переехать в Томск и занять должность зав. кафедрой ФКХ ТПИ, если, конечно, я пройду по конкурсу (этот вопрос должен был решиться на заседании Совета ТПИ в июне месяце).

Оставалось только известить жену о принятом решении. Я отправился на центральный почтамт и послал жене письмо-телеграмму примерно такого содержания: «Сжег все корабли. Собирай вещи в дорогу. Белого хлеба в магазинах нет, но в буфете ТПИ можно купить белые булочки» и т.д. Следует заметить, что в магазинах Свердловска белый хлеб уже продавался в это время.