До войны я окончила библиотечный техникум и заведовала библиотекой домов отдыха ВЦСПС в курортной зоне близ Ленинграда. В первые же дни войны вместе с другими комсомолками была мобилизована в батальон аэродромного обслуживания (БАО). Мы стали сандружинницами, помогали поварам на полевой кухне. Вместе с батальоном отступали до Ленинграда. Мне запомнилось это отступление толпами беженцев, гуртами перегоняемого в тыл скота, потоками машин. Весь этот исход подвергался бомбежкам, обстрелам дальнобойной немецкой артиллерии, которая педантично била «по квадратам». Впервые увидела так близко смерть, так много убитых и раненых. В Ленинграде батальон расформировали, меня направили на работу в хирургическое отделение эвакогоспиталя № 65. Условия в госпитале были как во всем городе – холодно, голодно, без света, воды. Топили «буржуйки», жгли «коптилки» (горючее вещество в плошке и кусочек жгута вместо фитиля), воду носили и возили издалека, проливаясь, она превращала одежду в ледяной панцирь. Ночью окна закрывали плотными шторами, чтобы не обстреляли диверсанты, которых немцы забрасывали в Ленинград.

Для освещения во время операций использовали фонари, которые назывались «Летучая мышь». Я держала такой фонарь в руках, светила хирургам, стараясь, чтобы свет не дрожал. Однажды оперировали молодого парня. Когда ему отрезали одну ногу, я держалась, но когда стали отпиливать вторую – в глазах у меня потемнело, я выронила фонарь, хотя слабой себя не считала, да и не была никогда. После этого случая меня перевели на хозяйственные работы. Таскала воду из Малой Невки, стирала бинты, помогала перемещать неходячих раненых в бомбоубежище. Самым тяжелым (несмотря на то, что все мы привыкли к смерти) было носить трупы умерших и ампутированные конечности в мертвецкую. Как самая старшая по возрасту среди санитарок, я входила в эту комнату первой, отодвигала лежащие там трупы в сторону, освобождая место для новых, которых несли на носилках, стараясь не смотреть по сторонам, мои младшие подруги.

Не знаю, как бы я выжила в блокадном городе, если бы не знакомая женщина, которая обладала какой-то властью. Она отправила меня из блокадного Ленинграда сопровождающей с первым эшелоном с полуживыми людьми, среди которых была и моя сестра – подросток. Переправлялись через Ладогу, под бесконечным обстрелом немецких самолетов, когда на глазах уходили под лед десятки таких же, как и мы, эвакуированных людей на машинах. Этого не забыть никогда...

Мы долго, почти месяц, с бесконечными остановками, ехали в «телятниках» до города Фурманова в Ивановской области, по дороге вынося из вагонов и хороня в поле умерших. Люди умирали от долгого истощения, несмотря на то, что в поезде нас кормили несравнимо лучше, чем в блокадном Ленинграде. Сестра, после того, как мы прибыли на место, еще месяц приходила в себя в больнице.

В конце концов мы оказались в Саранске, где меня приняли сначала в охрану завода электроприборов, а потом назначили директором Дома пионеров. К прежней своей работе я через несколько лет после войны все же смогла вернуться. Поступила в Московский библиотечный институт, в котором училась до войны, заочно. Окончив, поехала в Томск, преподавала в культпросветучилище. Затем перешла на работу в Научно-техническую библиотеку ТПИ. Позже была назначена её директором. На мою долю выпало строительство нового здания НТБ, которое, при огромной поддержке ректора А.А. Воробьева, мы вели новым тогда хозяйственным способом.