В Томск я был эвакуирован вместе с отцом – работником Ленинградского завода «Пневматика», цеха которого разместились на территории ТЭМЗа. Сейчас поражает, во-первых, дальновидностью руководства страны – завод эвакуировали сразу после начала войны, когда немцы еще были далеко от Ленинграда, и город даже не бомбили – а, во-вторых, четкость организации приема в Томске. Когда ленинградцы приехали, всех сразу развезли по квартирам (томичей «уплотняли»), где была уже необходимая скромная мебель – стол, стулья, кровати. Быстро выдали продуктовые карточки, подготовили рабочие места. Я после восьмого класса пошел работать на ТЭМЗ учеником токаря, в цех, где делали минометы и мины. Профессию освоил, норму выполнял.

Как и у других рабочих-инструментальщиков у меня была «бронь» от призыва. Но мы, молодые рабочие, рвались на фронт. Мы с другом уговорили девушку, секретаря директора, напечатать справку для военкомата о том, что работаем в такой-то должности. Хитрость была в том, что в справке было оставлено места перед подписью немного больше. Когда начальство справку подписало, секретарша впечатала туда, что завод не возражает против нашего призыва. Так мы обошли «бронь», нас призвали, но вопреки ожиданиям, направили не в Юргу, где формировалась Сталинская дивизия, а вручили пакет с приказом сесть в поезд на Восток и вскрыть пакет в Красноярске. Конечно, мы ждать не стали, вскрыли пакет, едва сели в поезд, и нашли там распоряжение следовать до станции Танхой на Дальнем Востоке.

В итоге я попал в военно-морское училище береговой обороны во Владивостоке, получил квалификацию телефониста-артиллериста и был направлен в Находку, где на берегу в скалах стояла 751-я отдельная батарея артдивизиона Тихоокеанского флота, охраняющая вход в залив. Численность команды батарей была одна треть от штатной, а служба тяжелейшей. Помимо 12-часовой вахты, мы по 4–5 часов врубались в скалы, готовясь к войне с Японией. Рубили камень с помощью клиньев и кувалд, взрывчатки, чтобы спрятать в скалы пульт управления, да и сами батареи так надежнее было защитить. Камень надо было поднять на поверхность, вывезти незаметно, потому что японская разведка не дремала. Все наши позиции были покрыты маскировочной сетью, японские диверсанты убивали матросов, которые рисковали ходить поодиночке.

...Дней за десять до начала войны с Японией меня и еще группу матросов подняли ночью и на катере, а потом на грузовике привезли на какой-то небольшой аэродром. Там три дня нас теоретически учили приземляться с парашютом так, чтобы не сломать ноги. Сообщили, что мы будем заброшены в тыл одного из укрепрайонов Квантунской армии. Задача – наблюдать за передвижением войск и сообщать в наш штаб. Связь – по телефону, рацией велели пользоваться только в крайнем случае. Объяснили, что для обеспечения связи к нам должно подойти плавсредство. (Действительно, когда нас забросили в тыл японцам и мы обосновались на сопке, к берегу подошла подводная лодка, с нее протянули кабель от нашего укрытия к берегу и закрепили его на буйке с антенной, замаскированном под корягу, которая безобидно качалась на воде).

А высадились мы неудачно, один десантник сломал ногу, мы потеряли мешок с едой (на десятерых осталось 16 сухарей и две банки тушенки). Но самое плохое – не переставая, лил дождь, а нам укрыться было негде и нечем кроме листьев, веток и травы. Но все же задачу мы выполнили – о передвижении частей японцев сообщали, пока не случилось что-то с кабелем и нам пришлось включить рацию. Очень скоро нас засекли, и японцы послали отряд, чтобы нас уничтожить. Они взяли нас в кольцо, и в течение двух дней шел тяжелый страшный бой, который мне никогда не забыть. Мы потеряли половину отряда и уже не думали, что останемся в живых, но мощное наступление нашей армии заставило японцев отступать, а потом и бежать в панике.

Остатки нашей группы пересадили на торпедный катер и в составе отряда катеров с десантниками под шквальным огнем высадили на берег параллельно отступающим японским частям, и мы снова корректировали движение вражеских войск.

...После войны я вернулся в Томск, снова работал на ТЭМЗе, потом добился права учиться на высших инженерных курсах в ТПИ, а окончив, работал на кафедре общей электротехники, на кафедре техники безопасности, защитил кандидатскую диссертацию.