И вот, как сейчас помню, хотя это было 78 лет назад, в один прекрасный июльский солнечный день моя мать и Стецулиха отправились загорать на берег Исетского озера (на берегу которого расположены Коптяки). Не знаю, по какой причине, но мать захватила меня с собой. В то время, как известно, купальный костюм женщин представлял собой комбинацию, которая закрывала все тело.
Непокрытыми оставались только ноги, руки и шея с головой. Но женщины решили загорать по-настоящему. Они расположились на укромном песчаном пляже в стороне от деревни и, раздевшись догола, легли загорать. А я, тоже «в чем мать родила», в нескольких шагах в стороне, сооружал что-то из песка.
Стецулиха в то время меня особенно не волновала, так как мать воспитывала меня и сестру (на четыре года моложе меня) без излишнего ханжества в отношении вида голого тела. Но она была, конечно, великолепная женщина: рыжая, упитанная, в полном соку. В наше время ее, наверное, прозвали бы «секс бомбой». Для того, чтобы объяснить, почему она мне, еще ребенку, единственная из всего десанта, запомнилась так четко, по-видимому, не обойтись без теории Фрейда. Но я дальше эту психологическую тему развивать не буду. Возвращаюсь к роману между ней и Сергеем Гордеевичем Кармановым…
По-видимому, она играла с ним как кошка с мышкой, будучи на пять-шесть лет старше его и более опытной в делах любви. И, когда он ей надоел, бросила его. Так или иначе, но С.Г. Карманов не мог найти лучшего выхода из создавшегося положения, как кончить жизнь самоубийством. И способ он выбрал наиболее близкий химику-органику. Он отравился цианистым калием.
