В.С. Сырокомский и моя мать были в числе первых преподавателей-химиков, начавших работать в 1920 году во вновь созданных вузах. До 1941 года я практически с ним не общался, хотя мать часто упоминала его в разговорах, и я знал его «в лицо».

В начале войны Витольд Сигизмундович, по-видимому по совместительству, заведовал лабораторией аналитической химии Института химии и металлургии (ИХМ УФАН СССР). Я работал в том же институте в лаборатории электрохимии расплавленных солей, которой заведовал С.В. Карпачев. В 1939 году я защитил кандидатскую диссертацию.

Война (июнь 1941 года) застает меня в период освоения новой темы в области фундаментальной электрохимии под руководством С.В. Карпачева. Для меня стало очевидным, что нужно заниматься оборонной тематикой имеющей практическое значение. В это время уходит добровольцем на фронт руководитель полярографической группы (в составе лаборатории аналитической химии) Маляревский (забыл его имя, отчество). Сырокомский предлагает мне временно занять эту штатную должность. Я соглашаюсь, так как работа этой группы (два человека) связана внедрением на заводах оборонного значения полярографического метода анализа для контроля производства.

В течение восьми месяцев (июль 1941 — апрель 1942) я работаю в лаборатории Сырокомского, а в апреле 1942 года меня формально призывают в ряды РККА, а фактически по негласному распоряжению правительства — в немецкий спецотряд Гулага в г. Нижний Тагил (на Урале). Через полтора года меня, благодаря счастливому стечению обстоятельств, возвращают на прежнее место работы (сентябрь 1943 года).

За это время ситуация в институте изменилась. Лабораторией аналитической химии ИХМ УФАН СССР заведовал эвакуированный из Москвы сотрудник одного из институтов Академии наук (забыл его фамилию). Через несколько месяцев институты Академии наук были реэвакуированы обратно в Москву, а мне директор института предложил занять временно должность заведующего лабораторией аналитической химии.

На этой должности я проработал семь лет, до 1950 года, когда мне как «социально вредному элементу» (немец), предложили покинуть институт, и я стал работать доцентом на кафедре физической и коллоидной химии Уральского государственного университета (УрГУ). В.С. Сырокомский в это время заведовал кафедрой аналитической химии УрГУ.

В течение 1943–1950 гг. я изредка встречался с Витольдом Сигизмундовичем. Припоминаю, кажется, в 1948 году я посещал цикл его лекций в «школе» по повышению квалификации заводских работников (организованной Уральским домом техники). Темой этого цикла лекций была теория и практика объемного и потенциометрического титрования, в частности, метод ванадатометрии (с индикатором фенантролином), предложенный Витольдом Сигизмундовичем.

В 1951 году Сырокомский умер на 60-м году жизни. Обстоятельства его смерти не совсем обычны и заслуживают упоминания. Он был много лет женат (не помню, были ли у него дети), но в эти годы влюбился в свою аспирантку и заявил жене, что разводится с ней. Он в этой аспирантке души не чаял. Одаривал ее ценными подарками. Помню, что в кулуарах его осуждали за то, что он подарил ей каракулевую шубу.

Жена Витольда Сигизмундовича подала заявление в партком университета (он был членом партии). Но вмешательство парткома не помогло: Сырокомский продолжал настаивать на разводе. Наверное, этот бытовой инцидент закончился бы благополучно и Сырокомский начал бы новую жизнь с молодой женой. Но тут в дело вмешался ректор университета Г.И. Чуфаров, и дело кончилось трагедией.

Ректор усмотрел в поступке Витольда Сигизмундовича моральное разложение преподавателя, члена партии и счел невозможным, чтобы такой аморальный человек воспитывал студентов во вверенном ему учебном заведении. Он издал приказ об увольнении В.С. Сырокомского из университета.

Этого Витольд Сигизмундович уже не мог перенести. У него произошел инфаркт, и он попал в больницу. Между тем его возлюбленная оказалась авантюристкой чистой воды. Почувствовав, что «дело запахло порохом», она прихватила чемоданы и смылась в неизвестном направлении. А брошенная жена, забыв о нанесенных ей обидах, стала ухаживать за больным, который был прикован болезнью к больничной койке. Витольд Сигизмундович настаивал, чтобы к нему пустили его возлюбленную. Когда же он понял, что она его бросила, то с ним случился второй инфаркт, и он умер. Вот такие нравы были в те годы.