Главная > Политехники – от Томска до Берлина > Мы с честью выполняли всё, что могло помочь фронту > Воспоминания тружеников тыла > Елисеева Галина Михайловна
Елисеева Галина Михайловна
Елисеева Галина Михайловна

Родилась 14 августа 1928 года в г. Томске.

Окончила школу-семилетку.

В 1940 году мать посадили в тюрьму. В 1941 году взяли отца, но через год освободили, призвали в РККА (всю войну без единого ранения).

В апреле 1943 года, в возрвсте четырнадцати с половиной лет, попала на эвакуированный из Москвы завод № 660 (Томский электроламповый): зачислили калибровщицей, в первый же рабочий день потеряла карточки на 400 г хлеба.

С 1943 по 1945 гг. работала на разных участках, была бригадиром над пятью такими же девчонками.

Осенью 1947 года, когда начались серьёзные проблемы со здоровьем (от газа и стеклянной пыли всё лицо в гнойничках и коростах, а девчонке – 18 лет...), ушла с завода.

Через два года пришла работать в НТБ ТПИ, располагавшуюся на втором этаже главного корпуса, рядом с актовым залом. В НТБ проработала 35 лет: с 1949 по 1984 гг. Вышла на пенсию по возрасту.

Ещё одну «пятилетку» посвятила родному политехническому работая уборщицей.

За годы работы в трудовой книжке в разделе «Сведения о поощрениях и награждениях» – 39 записей.

Награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», юбилейными медалями – «30 лет..., 40 лет..., 50 лет..., 60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «Ветеран труда».

Галина Елисеева: «Все, кто заступал в ночную смену, вповалку спали на стеллажах...»

Поставили работать выдувальщицей, а смен – три, и одна – с 12 ночи до 8 утра. И вот все, кто в эту смену – мальчишки, девчонки 14–15 лет, приходили к восьми вечера: ночью-то страшно идти... А была комната большая, в ней стеллажи, ящики с лампами. И вот вся наша смена в ней сначала играла. А потом ещё часа два-три оставалось: кто на стеллажах, кто где засыпал. Ближе к полуночи приходила мастер, будила нас.

А каково детям просыпаться? Ладно, мы, «домашние», ещё можно растолкать: поднимались, шли. А одна девочка из детдома – совсем слабенькая, так её и добудиться не могли, а если разбудят – у неё, видно, никаких силёнок не оставалось, чтобы работать. Так её потом от нас и убрали.

Как выдерживали, не знаю. Как-то улеглись, главный инженер Гарцман в эту комнату возьми да зайди, а мы там вповалку. Он мастера Сару Львовну и спрашивает: мол, это что у вас за ночлежка такая. Она отвечает, что смена до начала работы спит. Он опять: так смена-то в двенадцать, а сейчас – ещё только десять... «А я что их?!» – прозвучало в ответ. С тем и ушёл главный.

В другой раз поднимают нас, на участке станков – восемь. Работаем, работаем, газ горит, жара – градусов 50 с лишним. А в 4–5 утра так спать хочется, что невмочь. И вот, чтоб не заснуть, мальчишки баловаться начинают. Тут, как на беду, бочки с водой для противопожарной защиты. А стоят так давно, что аж вода стухла вся. И вот давай ею поливаться. Шум – крик!!!

Тут дверь открывается, и – только Гарцман входить, а кто-то этой водой возьми да и плесни в дверной проём... Мы обмерли – что будет. А он дверь закрыл. И ушёл. Наверное, переодеваться. Помню, всё боялись: влетит теперь по первое число. Но ни завтра, ни послезавтра никого не наказали. И никому даже слова не было сказано...



© 2019
Национальный исследовательский Томский политехнический университет