Светлой памяти друга

С Сережей Филатовым мы познакомились в октябре 1977 года. Это первая встреча запомнилась. В тот вечер в рамках «Недели первокурсника» Правление клуба решило провести неформальную встречу с первокурсниками, так сказать встреча без галстуков. Не было никаких выступлений художественной самодеятельности и тому подобных мероприятий. А просто вот такая встреча членов Правления клуба и просто членов клуба со студентами. Каждый член Правления рассказывал о работе в структуре клуба или направлении деятельности, за которое он был ответственным, и делился разными интересными моментами из студенческой жизни.

После таких живых рассказов естественно было много вопросов. После того как основная масса студентов была удовлетворена ответами на вопросы, и официальная часть встречи так сказать окончилась. Наиболее заинтересованные остались и продолжали беседовать уже с отдельными членами Правления. Я долго общался с землячками и подробно отвечал на их вопросы, а все это время Сережа терпеливо стоял рядом и слушал. А когда и со стороны моих землячек любопытство было удовлетворено, мы стали общаться уже с Сергеем. Вопросы были обстоятельные и конкретные - это сразу и запомнилось.

А через несколько дней была «Эстафета искусств 1-го курса» на которой Сережа тоже выступал. Вообще курс был очень богат талантами. Забегая вперед, скажу, что больше 20 студентов с этого курса стали за время учебы действительными членами клуба – это очень много. А тогда уже тоже стало очевидно, что на курсе очень много молодых ребят, которые играю на гитарах. Появилась мысль, что в рамках клубного объединения, которое начало формироваться в 1977 году на факультете, организовать отдельно клуб самодеятельной песни. Тем более что к тому времени у нас сложились очень хорошие отношения с членами зарождавшегося в Томске Городского клуба самодеятельной песни. Сережа как нельзя, кстати, подошел как организатор для такой работы.

Вообще Сережа очень тщательно подходил к выполнению поручений. Он целенаправленно и активно общался Дмитрием Цвигуном и завел специальную тетрадь, в которую начал записывать студенческие песни, а потом организовал и запись, в результате чего появилась целая бобина с записями студенческих песен, которые пели на АВТФ. Уже в 2009 годом у него было более десяти сборников песен с текстами. А благодаря самой первой тетради удалось достаточно хорошо представить на сайте клуба тексты песен тех лет.

Сережа очень хорошо сходился с людьми, и уже осенью 1977 году его вместе с целой группой первокурсников пригласили  участвовать в работе Правления клуба «Каникула» на постоянной основе. Сергей активно занимался организацией клуба КСП на факультете, благодаря чему уже в феврале 1980 года были подготовлены все необходимые уставные документы. Сережа стал сначала вице-президентом этого клуба, а в сентябре 1979 года, когда клуб окреп и получил полную самостоятельность стал первым Президентом «Каникула – КСП». Он стал одновременно и связующим звеном между городским клубом «Пьеро» и клубом «Каникула» регулярно участвуя в работе обоих клубов. Благодаря такой  его деятельности совместно с клубом «Пьеро» для факультета было проведено очень много совместных мероприятий, концертов и встреч. Уже осенью 1978 года после окончания третьего трудового сезона Правлением клуба было принято решение о принятие Сергей в  члены клуба «Каникула».

Мы с Сережей не только вместе много работали, но и с осени 1978 года целый год жили вместе в одной комнате и наши кровати стояли рядом. И в житейском смысле Сергей был покладистым человеком. Мы во время совместного проживания вместе еще с Виктором Клепачевым и Владимиром Рябковым организовали в комнате клуб любителей пива с всякими там атрибутами, шутливым уставом, ну и естественно с мероприятиями в соответствии с назначением клуба. Вместе активно готовили и торжественную часть к 10-летнему юбилею клуба, а впереди у нас был еще и трудовой семестр в стройотряде.

После окончания института я жил уже в другом месте, естественно на заседания Правления регулярно приезжал по вечерам в общежитие, но работа есть работа. И тут Сергей оказал клубу еще необходимую помощь, по моей просьбе он поддержал от имени клуба «Каникула» постоянные контакты с руководителями студенческих клубов ТПИ.

Проблемы с психическим состоянием начались у Сережи еще в конце 1979 года. Помню, что мы отпраздновали в общежитии начало 1980 года. Все веселились, а настроения у Сергея не было никакого, и мы уехали с ним на «карандашку» и ту ночь провели вместе. Через год он сам лег в больницу. Трудно сегодня судить насколько на него влияла ситуация с тем что он был в контакте длительное время с Михаилом Калининым, а потом когда почти через десять лет трагически умер Президент «Лады» Игорь Труфанов, и Сережа снова оказался в больнице. Наверно он чувствовал в себе эту трагическую предрасположенность и упорно с ней боролся, потому что в больницу ложился он по собственной воле.

Летом 1983 года мы уехали из Томска. Сергей регулярно писал письма, иногда мы созванивались, и Сережа всегда был открыт для беседы, был практически в курсе всевозможных событий в каникулярской семье, со многими поддерживал постоянные контакты и все время спрашивал, когда я снова приеду в Томск. Мой последний приезд в Томск был зимой в конце 1992 года. Потом наступили трудные времена и для контактов и для общения. Свой очередной приезд в Томск удалось осуществить только в конце 2000 года. Встреча была теплая и радостная. Мы снова начали много общаться, раза 3-4 в год общались по телефону и снова, как и до длительного расставания, Сережа стал таким же окошком в каникулярскую жизнь в Томске.

Он был в курсе почти всех важных событий, активно участвовал в подготовке различных мероприятий, выступал в концертах на «Томском перекрестке», ездил на «рыбалку», когда появилась сцена «Каникула» принимал участие в установке к фестивалю. Он много успевал, хотя часто работал одновременно на 3-х работах и конечно очень от этого уставал. У меня был в жизни полугодовой период, когда тоже пришлось работать на 3-х работах и еще начинать одновременно, как говорят «свое дело». Но это был хоть относительно длинный, но эпизод и поэтому как это трудно я могу понять, но у Сережи это были длительные этапы в жизни и, в конечном счете, они сильно отразились на его здоровье.

Хотя при этом я никогда не слышал, чтобы он сетовал на людей. На жизненные обстоятельства – да, а на людей - нет. Поэтому у Сережи было очень много друзей и это хорошо было видно на его сайте, причем это не просто интернет-друзья, которых у иного молодого человека столько, что потом думаешь, когда он живет, если нужно столько общаться. А Сережа действительно общался и находил для этого время. Хотя я опять повторюсь, давалось это ему нелегко. Несколько раз я во время приездов я ночевал у него дома. Сначала не хотел, но он стал обижаться, и мне не хотелось его огорчать, но зато я видел, даже за эти несколько раз, как он уставал к вечеру.
В последние два года Сережа жил в какой-то эйфории. Он начал ездить на многие фестивали, съездил на Грушинский, был в приподнятом настроении и несколько раз по этому поводу писал мне и предлагал присоединиться к следующей поездке.

Он начал много фотографировать и целыми сериями выкладывал их на своем сайте в «одноклассниках». Многие из этих фотографий были сочными, яркими, радостными.

За эти годы он начал активно выступать и на сцене и говорил мне, что это приносит ему огромное удовлетворение.
Особенно активно мы пообщались в 2009 году. Сначала в начале июня мы много общались, в конце августа удалось снова приехать в Томск, и я попал и на «Рыбалку» и на фестиваль «Томский перекресток». На «рыбалке» я обратил внимание, что  у Сережи появилась своя, если можно так сказать многочисленная аудитория слушателей. Помимо лирических песен у него очень здорово получалось исполнение песен из серии «спортлото», и он каждый год добавлял к этой серии новые песни и его репертуар был очень большой. В ту ночь Сережа пел наверно часа три подряд и уже почти только к утру, мы с ним забрались в его палатку.

В 2010 году к его юбилею я собрал целую кучу текстов, и получилась целая «Филлиада». Он очень смеялся. Хотя он вообще бережно хранил всякие посвящения в его адрес, и я очень удивился, когда он показал тексты, которые я написал для него еще в студенчестве по принципу рифмованных строчек «там–тарарам».

Были ли у него недостатки, наверно были. Так Сережа был несколько обидчив, хотя некоторое подтрунивание над ним, зачастую ни имело под собой, ни каких объективным причин. Но при всем при этом он не был ни злым, ни злопамятным и старался все-таки быть снисходительным и многим эти иногда глупые шутки прощал. В студенческие годы у него было много проблем в общении с Володей Щербаковым. Однако после встречи на 25-летии он очень тепло и искренне рассказывал о встречах с ним.

Многие наверно помнят его привычку во время разговора брать тебя под локоть, а во время разговора поглаживать тыльную сторону ладони. Это был высший жест уважения и доброжелательности к собеседнику.

Последние полгода его жизни наверно стали самыми трудными. Мы общались с ним в его День рождения. Показалась сразу, ведь даже через телефонный разговор это чувствовалось очень сильно, что настроение его на нуле. В апреле он не появился даже на праздновании 50-летия АВТФ. Мне уже пора было уезжать обратно оставалось три дня. Я позвонил и он приехал на своей старенькой машине, он говорил, что много проблем и с машиной и с домиком, который он купил -  времени ни на что не хватает. Тем не менее, мы пообщались больше чем полтора часа. Я подарил ему зонтик и сказал, что раз он начинает новую жизнь, то это как раз будет неплохо. От жизненных бурь он, конечно, не спасает, но во время поездки на Грушинский фестиваль может оказаться очень необходимой вещью. Другим презентам он тоже порадовался и сказал, что будет ждать меня в следующий раз уже в своем доме. Уже тогда было видно, что оптимизм его был явно неоправданным. Тем не менее, он подвез меня до библиотеки ТПУ, где нас ждал Игорь Ряшенцев и он, несмотря на то, что торопился, пообщался еще полчаса, при этом мы с интересом поговорили и про сайт клуба. Сережа уехал…

То, что его настроение последние полгода было явно подавленным –  это было и видно, и явно чувствовалось. Однако сообщение о трагическом уходе его из жизни все равно мной осознается с большим трудом. Что стала той последней каплей, каждый сможет судить из того, насколько тесно он общался с ним в последнее время.

Наверно многим, как и мне его, будет не хватать всю оставшуюся нашу жизнь…

Анатолий Соловьев