Я, коренной москвич, и представить не мог, что окажусь в Томске и, тем более, что он определит мою судьбу. Война началась, когда я был студентом механического техникума. Как семнадцатилетнего, меня не взяли на фронт, а отправили вместе с тысячами других студентов рыть противотанковые рвы под Смоленск. После я пошел работать на завод слесарем, а потом токарем. Точил корпуса снарядов для авиационных пушек, не зная, что мне уготована судьба попасть в артиллерию. Завод вскоре был эвакуирован в Сталинск, ныне Новокузнецк. Я часто ходил в военкомат, просил, чтобы дали повестку на фронт. Мне отказывали, потому что завод давал «бронь». Просил и начальника цеха отпустить меня, но он не соглашался, так как я выполнял за смену по две нормы. Наконец начальник сказал: «Вот тебе два ученика. Подготовишь их как следует, тогда иди воевать». Я подготовил себе смену, и меня наконец в 1942 году призвали, но направили не на войну, а в Томск, куда раньше эвакуировалось Ленинградское зенитно-артиллерийское училище.

С тех пор прошло много лет, и не все томичи знают, что располагалось училище в главном корпусе ТПУ. Весь третий этаж корпуса переоборудовали под казармы, поставили двухъярусные деревянные нары и разместили 1200 курсантов. Столовая была там, где теперь бухгалтерия, а в Лагерном саду устроили боевую позицию 85 мм зенитных орудий. Еще два малоизвестных факта того времени: наше училище окончили в 1944 два из одиннадцати оставшихся в живых молодогвардейцев – Арутюнянц и Лопухов. И еще. Единственная томичка, Герой Советского Союза Мария Октябрьская перед отправкой на фронт работала в нашем училище телефонисткой. В мирное время училище готовило за три года военных специалистов по двум разделам – артиллерийский техник и техник по артиллерийским приборам. В войну срок обучения сократили до года, а две профессии соединили в одну. Потом на фронте мне очень пригодились универсальные знания по обеим специальностям, когда приходилось ремонтировать и орудия, и приборы к ним.

На фронт я попал в апреле 1944 года, в должности начальника артиллерийского снабжения 1995-го полка 68-й зенитно-артиллерийской дивизии 38-й Армии. Воевала дивизия в составе Четвертого Украинского фронта, затем в Польше, а закончил я войну в Чехословакии. За год дивизия сбила 174 самолета. Зенитки нередко ставили на танкоопасном направлении, причем даже впереди пехоты. Один из наших бойцов подбил три танка и получил звание Героя. Героем стал и стрелок-наводчик крупнокалиберного зенитного пулемета, который был смертельно ранен, но сумел сбить немецкий самолет. Мы старались служить так, чтобы орудия, пулеметы, стрелковое оружие всегда были у бойцов исправны, чтобы было в достатке патронов и снарядов. Знания, полученные в училище, были такими полными, что во время проверки командиром полка на боевой позиции умения работать с орудийными приборами мне удалось сделать это лучше строевых офицеров. И, прослужив в армии до 1974 г., я всегда добрым словом вспоминаю науку, которую мне преподали в Ленинградском зенитно-артиллерийском училище. (Кстати, уехало это училище в Ленинград из Томска в июле 1945 года).

После войны я вновь вернулся в Томск, в Томский политехнический университет, уже как преподаватель военной ка федры. Самых памятных эпизодов на войне было два, и оба – когда я был на волоске от смерти. Однажды после боя один из офицеров пошел к убитому немцу, лежащему около пулемета. Решил посмотреть, цел ли пулемет. А немцы минировали трупы «прыгающей» миной: она взлетела на полтора метра, но не разорвалась. Иначе бы нам всем не жить. Второй раз во время боя я лежал за бугорком – был артобстрел. Меня один из бойцов позвал, и я переполз к нему. И почти тут же в бугорок, где я лежал, ударил снаряд...