– На фронт меня призвали в 1941 году, дав закончить третий курс химического факультета ТГУ. К этому времени я уже успел поработать топографом на Дальнем Востоке, и эта профессия, как мне кажется, сыграла в определенный момент решающую роль в том, что я не погиб на войне.

В сентябре 1941 года, в составе 22 десантной танковой бригады я попал под Москву. Мы, солдаты-пехотинцы, до определенного момента ехали на броне танков, а затем шли за танками в атаку. (Потому бригада и называлась десантной). В октябре нашу бригаду сильно потрепали в боях, и командование собирало оставшихся из разных частей, чтобы организовать оборону или контратаковать. Так я стал уже рядовым пехоты, и в один из дней декабря наша сборная рота пошла в атаку на деревню, занятую немцами. Деревня находилась на высоком бугре, и пока мы шли по равнине – многих побило, остальные залегли в «мертвой зоне» под бугром, которая меньше простреливалась.

Какой-то лейтенант, угрожая пистолетом, пробегал по цепи и требовал идти вперед. Мы поднялись, я помню, как сделал шаг или два, а потом очнулся, когда уже была темная ночь. Вокруг не было никого, не было и моей винтовки, сильно болела нога. Я понял, что скатился с бугра, и меня либо бросили, посчитав мертвым, либо просто не заметили, если кто-то из роты остался в живых и отступил. Идти не мог, пополз к своим. Как я определил направление, до сих пор не понимаю, должно быть, сказалась моя довоенная профессия топографа, умение запоминать ориентиры, складки местности. Полз, временами теряя сознание. Очнусь – снова ползу. В очередной раз очнулся, услышал русскую речь, понял, что меня кладут на носилки. Еще раз очнулся от тряски, боли в ноге: понял, что везут на машине. Следующий раз пришел в себя в каком-то большом зале, лежал на полу. Это был один из московских госпиталей. Мне принесли поесть – булку и молоко. Как раздевали, мыли, оперировали колено, которое пробила пуля, тоже не помню. В очередной раз пришел в себя в санитарном поезде, который вез раненых в Среднюю Азию. В госпитале в Ленинабаде я пролежал два месяца, нога в гипсе срослась и не гнулась.

Меня «списали» из армии. Но в 1944 году удалось добиться, что нога снова стала сгибаться в колене, и меня вновь призвали в армию. На этот раз на Дальний Восток, где я принял участие в войне против Японии. Там я попал в особое расположение командира дивизии, потому что нашел и вывел к своим потерявшийся артдивизион – опять помогла прежняя профессия. Узнав, кто вывел часть к своим, и что я топограф, комдив оставил меня при штабе, чтобы лучше ориентироваться в незнакомых районах Маньчжурии и Китая.

Войну я закончил в Харбине, вернулся в Томск, окончил свой факультет в госуниверситете, а затем поступил в аспирантуру Томского политехнического, к профессору Тронову. Работал на кафедре органической химии, защитил кандидатскую и докторскую диссертации. До сих пор консультирую, а еще недавно работал с аспирантами.