Нас стали привлекать к серьёзному делу сразу же, как началась война. Мы прошли курсы младших медсестёр, осваивали разные виды повязок и как накладывать шины. В любую погоду, мало того что учились ползать по-пластунски, так ещё и «раненых» на себе тащили – причём не теоретически, а практически. В наши же обязанности входило чистить стадион, где потом маршировали призывники, готовясь к службе, и по которому мы ползали. Чистили-чистили, а всё равно домой возвращались с ног до головы грязные.

В 1942 году я закончила 10 классов – выпускные экзамены отменили, в аттестат ставили заработанные в течение учёбы оценки. И сразу же меня и одноклассниц направили на один из двух могочинских лесопильных заводов, где работать пришлось по 12 часов. В 7 утра раздавался гудок – мы должны уже были быть на рабочем месте, не дай бог опоздаешь. Оформили нас «кубатурщицами», но работа была физическая. С территории лесозавода мы вручную носили на пристань авиапланки. Дотаскивали доски до кромки берега, складывали их штабелями, дальше был положен трап на грузовые баржи, девочек туда уже не пускали. Баржи по Оби везли планки на авиационный завод. Конечно, было тяжело и голодно. Давали не еду, а отвратительную баланду, на которую и смотреть было тошно, но мы ели, потому что надо было поддерживать силы.

Аттестат в школе мне выдали с отличием, я была одной из лучших учениц в классе и давно мечтала о студенческой жизни. Но в Томск во время войны я ехать побоялась. Поэтому поступила в институт в Колпашеве, с которым от нас было пароходное сообщение, в эвакуированный туда Новосибирский педагогический. В 1943 году, когда война пошла на убыль, перевелась на физмат ТГУ. Помню, в общежитии на улице Никитина, 4, было очень холодно, по трубам бегали крысы и визжали от голода.

Весной всем нам выдали кусочки земли под посадку картошки – студенты сажали «сибирскую кормилицу» рядом с преподавателями и конечно же помогали им, чему те были очень рады. Часто нас, студентов, привлекали на общественные работы: транспорта не было, и мы на себе носили с завода до магазинов булки хлеба – их пересчитают, мешок завяжут, взвалишь на плечо и тащишь. Вроде, в движении, греешься, но всё равно тяжело, найдём лавочку, отдохнём и дальше. Очень многие на этих работах простывали и надрывались.

Хорошо запомнился День Победы. После того, как была объявлена эта радостная весть, тут же по всему городу устроили демонстрации с маршами, с песнями. Я тогда болела, но до меня и в окна общежития доносилась вся людская радость.